Первое сообщение в теме :

Долго думала, открывать эту тему или нет, и вот решилась. Речь пойдет об ушедших от нас известных людях - актерах, писателях, поэтах, спортсменах, ученых, политиках - в день их рождения или годовщину смерти.



И назвать эту тему я решила СВЕЧА ПАМЯТИ неслучайно - давайте вместе поддерживать огонь этой свечи. Люди живы, пока жива память о них.



А начну я с рассказа о великом (не побоюсь этого слова)
АНДРЕЕ АРСЕНЬЕВИЧЕ ТАРКОВСКОМ (04.04.1932 - 29.12.1986)






О кино

Я никогда не понимал, что такое кино. Многие, кто шел в институт кинематографии, уже знали, что такое кино. Для меня это была загадка. Более того, когда я закончил институт кинематографический, я уже совсем не знал, что такое кино,— я не чувствовал этого. Не видел в этом своего призвания. Я чувствовал, что меня научили какой-то профессии, понимал, что есть какой-то фокус в этой профессии. Но чтобы при помощи кино приблизиться к поэзии, музыке, литературе,— у меня не было такого чувства. Не было. Я начал снимать картину «Иваново детство» и по существу не знал, что такое режиссура. Это был поиск соприкосновения с поэзией. После этой картины я почувствовал, что при помощи кино можно прикоснуться к духовной какой-то субстанции. Поэтому для меня опыт с «Ивановым детством» был исключительно важным. До этого я совсем не знал, что такое кинематограф. Мне и сейчас кажется, что это большая тайна. Впрочем, как и всякое искусство. Лишь в «Ностальгии» я почувствовал, что кинематограф способен в очень большой степени выразить душевное состояние автора. Раньше я не предполагал, что это возможно...
В последнее время я стремился ко все большей простоте в кино. Мне кажется, что в «Сталкере», в «Ностальгии» я добился какого-то аскетизма в конструкции. Мне всегда казалось, что простота — это то, к чему художник должен стремиться, поскольку сам принцип художественного образа строится на том, что мы при помощи ограниченного в материальном смысле явления выражаем неограниченную проблему бесконечности. Именно поэтому я и стремлюсь к простоте и аскетизму...
Кино, пожалуй, самое несчастное из искусств. Кино пользуются как жевательной резинкой, как сигаретами, как вещами, которые покупают. Поэтому принято считать: чтобы картина была хорошей, она должна продаваться. Если же мы думаем о кино как искусстве, такой подход абсурден. Я не отношу себя к режиссерам, которые бы очень гордились коммерческим успехом. Но я не сетую на свою судьбу. Это только в самом начале, после того как кино появилось, каждая новая картина встречалась зрителем с интересом. Сегодня мы не можем рассчитывать, что миллионы зрителей будут смотреть только хорошее кино. Очень трудно влезть в шкуру зрителя, увидеть фильм его глазами. Мне кажется, что этого и не нужно. Единственный путь к зрителю для режиссера — это быть самим собой.
Об отце. Для меня играло, конечно, огромную роль то, что мой отец — поэт. На меня оказали огромное влияние и его поэзия, и его взгляды на русскую литературу, искусство. Мой отец, конечно, сегодня самый большой русский поэт. Вне всяких сомнений. С огромным духовным зарядом. Поэт, для которого самое важное — его внутренняя духовная концепция жизни. Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться. Было время, стихи Арсения Александровича Тарковского не печатались,— тогда Жданов следил за положением культуры. Совсем недавно стихи отца начали печатать...
Меня спрашивают, не жалею ли я, что не стал музыкантом, дирижером (я хотел бы быть дирижером) или художником. Да, теперь жалею. Мне кажется, что заниматься музыкой было бы легче для меня. Но в детстве я не хотел быть ни музыкантом, ни художником. Нет. У меня в детстве был довольно растительный образ жизни. Я мало размышлял. Я больше чувствовал и как-то воспринимал. Детство всегда прекрасно — как бы ни было нам плохо или хорошо, оно всегда остается самым счастливым временем для нас.

О любви, о женщине, о родине, о человеческом опыте

Я не столько думаю о действительности, сколько пытаюсь ее ощущать; я к ней отношусь, как животное, как ребенок...
о страдаю и думаю, что именно это мне не позволяет относиться к людям с большей симпатией. Я устал от людей...
Я человек невеселый. Сейчас не время много смеяться, на мой взгляд. Мне не нравится смеяться. Если я вдруг начинаю смеяться, я тотчас же начинаю себя контролировать и ощущаю, что смеюсь не к месту.
Я себе очень не нравлюсь. Недовольство собой помогает мне уходить от себя и искать силы не только в самом себе, но и в том, что окружает меня, что надо мной...
Мне трудно представить себе внутренний мир женщины, но мне кажется, что он должен быть связан с миром мужчины. Одинокая женщина — это ненормально. Если мир женщины отделен от мира мужчины — это значит, что между ними нет ничего общего. Если мир не становится общим, отношения безнадежны. Настоящие отношения меняют весь внутренний мир, а иначе вообще непонятно, для чего все это. Я уверен, что в любом случае внутренний мир женщины очень зависит от чувств, которые она испытывает по отношению к мужчине, потому что чувство женщины тотально. Она — символ любви, а любовь, по-моему, во всех смыслах самое высшее, что есть у человека на земле...
Я очень люблю свою страну, совершенно не представляю, как можно долго жить вне ее.
Я чрезвычайно люблю деревню, в которой жил, которую я называю своей родиной. Не знаю почему, но свою деревню я люблю больше, чем Москву, в которой жил очень долго. Я знаю, что я хотел бы жить на природе, ближе к природе. То, что люди вынуждены жить в больших городах,— это следствие развития нашей цивилизации, но мне кажется, что человечество с самого начала сделало много ошибок...
Еще одна тема, для меня очень важная — опыт. Нельзя воспользоваться опытом наших отцов. Это было бы очень просто. Нельзя передать свой опыт другому. И нельзя заставить человека чувствовать иначе, чем он чувствует. Он должен жить своей жизнью.


Об искусстве


Прежде всего, нужно представить себе, что такое искусство. Служит ли оно духовному развитию человека или это соблазн — то, что на русском языке называется словом «прелесть». Трудно в этом разобраться. Толстой считал, что для того, чтобы служить людям, для целей личности высоких, этим не нужно заниматься, а нужно заниматься самосовершенствованием...
Художник всегда испытывает давление, какое-то излучение. Думаю, в идеальных условиях художник просто не смог бы работать. У него не было бы воздушного пространства. Художник должен испытывать какое-то давление. Я не знаю, какое именно, но должен. Если мир в порядке, в гармонии, он не нуждается в искусстве. Можно сказать, что искусство существует лишь потому, что мир плохо устроен.

О самом главном

Любой художник в любом жанре стремится выразить прежде всего внутренний мир человека. Я неожиданно для себя обнаружил, что все эти годы я занимался одним и тем же: пытался рассказать о внутреннем конфликте человека — между духом и материей, между духовными нуждами и необходимостью существовать в этом материальном мире. Этот конфликт является самым главным, потому что он порождает все, все уровни проблем, которые мы имеем в процессе нашей жизни...
Мне кажется, мы можем сказать, что в результате исторического процесса возникла огромная разница между духовным развитием и материальным, научным. И в этом причина нынешнего драматического положения нашей цивилизации. Мы стоим на грани атомного уничтожения именно в результате разрыва между духовным и материальным...

О последнем

Я совершенно не смог бы жить, если бы знал пророчество о собственной жизни. Видимо, жизнь теряет всякий смысл, если я знаю, как она кончается,— я имею в виду, естественно, свою личную судьбу. В этой детали есть какое-то невероятное, нечеловеческое благородство кого-то, перед кем человек чувствует себя младенцем, беззащитным и охраняемым одновременно. Это сделано для того, чтобы знание наше было неполным, для того, чтобы не осквернять бесконечность, чтобы оставить надежду. Незнание — оно благородно. Знание — вульгарно.


Андрей Тарковский умер от рака лёгких в Париже в возрасте 54 лет в 1986 году



Могила Андрея Тарковского и его жены Ларисы, кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в окрестностях Парижа.



Памятная доска на доме во Флоренции, где жил А. Тарковский.



Памятник Андрею Тарковскому у входа во ВГИК.

http://russiancinema.ru/index.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=911

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ....

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МАЙИ ПЛИСЕЦКОЙ...

*ЛЮБОВЬЮ НЕ ШУТЯТ

"Первый визит в театр я нанесла в пятилетнем возрасте. Пьеса называлась "Любовью не шутят". Автора я не помню, да и не требуйте этого от маленькой девочки. Театр был драматический, музыки не было. Танца не было. Но я ушла, пораженная в самое сердце. Долго потом снилась мне стройная красивая женщина в длинном черном, облегающем ее платье. Она стояла на рампе в луче света, за ней ширма, и слушала разговор, который не должна была слушать. Добрую неделю я была в ажиотаже, шумела, изображала всех действующих лиц. В первую очередь - женщину в черном платье. К концу недели терпению семьи пришел конец. Папа, не выдержав, шлепнул меня по попе. Я обиделась.

Следующим утром, за завтраком, я насупленно молчала. Отец затревожился. "Майечка, ты сердишься? Прости меня, я пошутил. Я тебя люблю". "Любовью не шутят", - в позе "черной женщины" театрально ответила я".

*МАМИН СРОК

"Характер у мамы был мягкий и твердый, добрый и упрямый. Когда в тридцать восьмом году ее арестовали и требовали подписать, что муж шпион, изменник, диверсант, преступник, участник заговора против Сталина и прочее, и прочее, - она наотрез отказалась. Случай по тем временам героический.

Ей дали восемь лет тюрьмы".

* ПАПИН РАССТРЕЛ

"Отец был уроженцем тихого яблоневого, пропыленного города Гомеля. Плисецкие берут истоки из тех щемящих душу негромкой красотой краев белорусских криниц. Родился он в самом начале века - 1901 году. А в восемнадцатом, семнадцатилетним подростком, "записался в коммунисты", вступил в партию. Как и все донкихоты той лихой годины, он исступленно верил в книжную затею - осчастливить все человечество, сделать его бессребреным и дружелюбным.

(…) Если честные коммунисты тогда и были, то они были скудоумными, наивными донкихотами. За свое легковерие и прожектерство отец заплатил сполна. В 1938 году чекисты расстреляли его, тридцатисемилетнего, а в хрущевскую "оттепель" посмертно реабилитировали "за отсутствием состава преступления".

* ПРИРОДУ НЕ ОБМАНЕШЬ

"По ребячьему телу опытным глазом можно прочесть и потенции танцевальной формы, и будущие перемены детского тела лукавой натурой, и просто углядеть ответ на гамлетовский вопрос: быть или не быть танцором.

Ныне до школьного экзамена родители проводят с телом ребенка гуинпленовские истязания, заставляя дите продемонстрировать сраженной в самое сердце комиссии сверхвыворотность, сверхгибкость, сверхраздир. Для этого нанимаются частные наставники, тренеры, посещаются гимнастические залы, водные бассейны.

Ребенок является на экзамен подготовленным, но изможденным, очумелым. Все насилия над организмом, да еще в детстве, потом выходят боком. К сорока годам "вымученные танцовщики" становятся хромыми инвалидами, ходят с палками.

Может быть, я старомодна. Но я предпочитаю отбор природы усердию и старательности.

* ПЛИСЕЦКИЙ СТИЛЬ

"Я считала и считаю поныне, что "Лебединое" - пробный камень для всякой балерины. В этом балете ни за что не спрячешься, ничего не утаишь. (…) Каждый раз после этого балета я чувствовала себя опустошенной, вывернутой наизнанку. Силы возвращались лишь на второй, третий день.

…Наверное, я танцевала "Лебединое озеро" (800 раз! - Ред.) несовершенно. Были спектакли удавшиеся, были с огрехами. Но моя манера, принципы, кое-какие танцевальные новшества привились, утвердились.

"Плисецкий стиль", могу сказать, пошел по миру. Со сцены, с экрана телевизора нет-нет да и увижу свое преломленное отражение - поникшие кисти, лебединые локти, вскинутая голова, брошенный назад корпус, оптимальность фиксированных поз.

Я радуюсь этому.

Я грущу…"

* ХРУЩЕВУ СНИЛОСЬ ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО

"С высокими гостями в ложе всегда Хрущев. Насмотрелся Никита Сергеевич "Лебединого" до тошноты. К концу своего царствия пожаловался он мне как-то на одном из приемов:

- Как подумаю, что вечером опять "Лебединое" смотреть, аж тошнота к горлу подкатит. Балет замечательный, но сколько же можно. Ночью потом белые пачки вперемешку с танками снятся…

Такие у наших вождей шутки в ходу были".

* СТАРИКАШКА ФРЕЙД ПОБЕДИЛ

"И вот март пятьдесят восьмого года. Премьера "Спартака" удалась. Все участники сорвали громы оваций. Я в их числе.

Утром следующего дня Щедрин позвонил мне по телефону и наговорил комплиментов. (…)

Следующим днем мы свиделись в классе. Щедрин пришел с Радунским.(…)

Занималась я в черном, обтянувшем меня трико - была одной из первых, кто репетировал в купальнике-эластик.

Купальник к моей фигуре здорово подошел, выгодно выделив ее достоинства: удовлетворенно перехватывала свое отражение в зальном зеркале. То соблазнительные па Эгины, теперь часовая разминка в облегшем торс одеянии! На Щедрина обрушился ураган фрейдистских мотивов… А я еще и добавила:

- У меня после класса - плюс две репетиции. В первом зале. Хотите посмотреть?

Щедрин запнулся.

- Спасибо. Для одного дня впечатлений у меня предостаточно…

Но вечером он позвонил мне и предложил покататься по Москве. Старикашка Фрейд победил.

Я без раздумий согласилась. Кончилось все тем, что, когда я пишу эти строки, - мы не расстаемся уже тридцать четыре года. Точнее, тридцать пятый пошел".

* СЛОМ ЭПОХ И КОНЪЮНКТУРА

"Что-то вроде соревнования пошло, кто больше ругательств недавно еще всесильным организациям и высшим правителям отвесит. Новая конъюнктура началась. Конъюнктура на разрешенную смелость.

Нет, не угнаться мне за новоиспеченными смельчаками-ниспровергателями. "Отречемся от старого мира"! Поскорее вновь отречемся!..

Бог с вами, отрекайтесь, честные люди…

Но все, что понарошку смело, - устаревает быстрее быстрого".

Блеснул как молния стилет.
В моё вонзился сердце.
Кармен, Хосе сказала - Нет!!!!
И некуда ей деться..
Осанка, роза в волосах.
И юбки красной шёлк в ногах.
Кармен, как смерч, погас в руках,
Душа вон улетела……….
И оседает стройный стан.
А, боли нет предела….
И бьётся скрипки жала звук.
Хосе застыл в глазах испуг.
Любовь убил, ни шага…………
Не сделать нет, в обратный путь.
Осталось сердце у неё.
Погибло всё и с ней ушло.
Надежда жизни и любви.
И лишь звенят там бубенцы.
И снова падает на пол.
Кармен, твой шёлковый подол.

Застыло сердце, руки льдом.
О, Майя!! рвётся в небо стон!!!!

Брависсимо!!!!!!! вокруг кричат..
И слёзы льются не унять……
Одно движение,,, поворот.
Кармен прекрасная, идёт!!!

1.12.10. Посвящается Божественной Майе Плисецкой…..Татьяна Чайко

Портрет Плисецкой
В ее имени слышится плеск аплодисментов. Она рифмуется с плакучими лиственницами, с персидской сиренью, Елисейскими полями, с Пришествием. Есть полюса географические, температурные, магнитные. Плисецкая – полюс магии.
Она ввинчивает зал в неистовую воронку своих тридцати двух фуэте, своего темперамента, ворожит, закручивает: не отпускает.
Есть балерины тишины, балерины-снежины– они тают. Эта же какая-то адская искра. Она гибнет – полпланеты спалит! Даже тишина ее – бешеная, орущая тишина ожидания, активно напряженная тишина между молнией и громовым ударом.
Плисецкая– Цветаева балета.
...
Параллель с Цветаевой не случайна.
Как чувствует Плисецкая стихи!
Помню ее в черном на кушетке, как бы оттолкнувшуюся от слушателей. Она сидит вполоборота, склонившись, как царскосельский изгиб с кувшином. Глаза ее выключены. Она слушает шеей. Модильянистой своей шеей, линией позвоночника, кожей слушает. Серьги дрожат, как дрожат ноздри.
Она любит Тулуз-Лотрека.
Летний настрой и отдых дают ей библейские сбросы Сервана и Армении, костер, шашлычный дымок.
Припорхнула к ней как-то посланница элегантного журнала узнать о рационе«примы».
Ах, эти эфирные эльфы, эфемерные сильфиды всех эпох!«Мой пеньюар состоит из одной капли шанели».«Обед балерины– лепесток розы»…
Ответ Плисецкой громоподобен и гомеричен.
Так отвечают художники и олимпийцы.
«Сижу не жрамши!»
Мощь под стать Маяковскому. Какая издевательская полемичность!
Я познакомился с ней в доме Л.Ю. Брик. На стенах ухмылялся в квадратах автопортрет Маяковского.
Женщина в сером всплескивала руками. Она говорила о руках в балете. Пересказывать не буду. Руки метались и плескались под потолком, одни руки. Ноги, торс были только вазочкой для этих обнаженно плескавшихся стеблей.
В этот дом приходить опасно. Вечное командорское присутствие Маяковского сплющивает ординарность. Не всякий выдерживает такое сходство. Майя выдерживает. Она самая современная из наших балерин. Век имеет поэзию, живопись, физику и нащупывает современный полет балета. Она– балерина ритмов ХХ века. Ей не среди лебедей танцевать, а среди автомашин и лебедок! Я ее вижу на фоне чистых линий Генри Мура и капеллы Роншан.
Красота очищает мир.
Париж, Лондон, Нью-Йорк выстраивались в очередь за красотой, за билетами на Плисецкую.
Как и обычно, мир ошеломляет художник, ошеломивший свою страну.
Дело не только в балете. Красота спасает мир. Художник, создавая прекрасное, преображает мир, создавая очищенную красоту. Она ошеломительно понятна на Кубе и в Париже.
Ее абрис схож с летящими египетскими контурами.
Да и зовут ее кратко, как нашу сверстницу в колготках, и громоподобно, как богиню или языческую жрицу, — Майя.
Андрей Вознесенский
http://vadim-i-z.livejournal.com/tag/memoria

3 мая на 89-м году жизни умер советский и грузинский кинорежиссер, народный артист СССР, более 30 лет возглявлявший киностудию «Грузия-фильм», Резо Чхеидзе. Последние несколько месяцев режиссер тяжело болел.

Его картина «Отец солдата» считается одним из лучших фильмов о военном времени.

Поздно вечером 3 мая после тяжелой болезни в Тбилиси умер один из самых известных советских и грузинских режиссеров, народный артист СССР Резо Чхеидзе. Ему было 88 лет.
Резо Чхеидзе родился в Кутаиси 8 декабря 1926 года. Его первые студенческие годы пришлись на военное время. Отучившись три года режиссуре в Тбилисском театральном институте им. Ш. Руставели, он поступил на режиссерский факультет ВГИКа в мастерскую Михаила Ромма. После окончания института в 1953 году Резо Чхеидзе устроился режиссером на киностудию «Грузия-фильм». В том же году он снял свою первую картину — документальный фильм о знаменитом футболисте тбилисского «Динамо» Борисе Пайчадзе. Затем Резо Чхеидзе поставил несколько неигровых фильмов с другим культовым для грузинского кино режиссером Тенгизом Абуладзе. В 1955 году их совместная картина «Лурджа Магданы» удостаивается Специального упоминания на конкурсе короткометражных фильмов Каннского кинофестиваля как «Лучший фильм с вымышленным сюжетом» и Почетного диплома МКФ в Эдинбурге.

В 1964 году Резо Чхеидзе снял драму о военном времени «Отец солдата», в которой рассказывается о мужестве пожилого грузинского крестьянина, который в поисках своего сына попадает на фронт. В основу сценария Сулико Жгенти легла история его сослуживца, который буквально лез под пули, чтобы уберечь от смерти молодых товарищей и всячески помогал им в тяжелое время. За исполнение главной роли Серго Закариадзе получил Ленинскую премию, а также приз Московского международного кинофестиваля.
С 1963 по 1981 год Резо Чхеидзе был секретарем Союза кинематографистов Грузинской ССР. С 1973 по 2006 год он возглавлял киностудию «Грузия-фильм», в 1974 году занялся преподаванием, заведовал киноотделением Тбилисского театрального института им. Ш. Руставели.

Слишком быстро и неожиданно ушел от нас этот талантливый и моложавый позитивный человек, с позитивным цветом волос...
Удивительно цельная личность, улыбающийся интеллигент, солнечный советский романтик, профессионал высшего разряда. При этом скромность, самодостаточность, трезвость в оценках, остроумие, открытость, неповторимость.

Я очень люблю многие его песни...Например; "Поднялся рассвет над крышей.Человек из дома вышел.Поглядеть на мир поближе вздумал с утра" .Или вот эту: "И стояли барышни у обочин.Им солдаты нравились очень очень.И в каком столетьи не живи.эх.Никуда не денешься от любви", или еще: "Дождь за окнами гроза за окнами.Гроза за окнами опять.Дайте музыку скорее музыку скорее музыку музыку все кувырком.Туфли узкие Скинь туфли узкие Скинь туфли узкие.и босиком"...


Родился 4 сентября 1934 года в Смоленске.

Окончил Ленинградский полиграфический техникум. Работал на фабрике офсетной печати. Активно участвовал в художественной самодеятельности.
Окончил Ленинградскую государственную консерваторию им. Н.А. Римского-Корсакова (1960, класс пения Е. Г. Ольховского и З. П. Лодий).
По окончании консерватории продолжились выступления и в спектаклях Оперной студии консерватории, состоялись и первые концерты с классическим и камерным репертуаром из произведений Чайковского, Римского-Корсакова, Шостаковича, Верди, Бизе, Пуччини, Гуно, Шуберта, Бетховена, Мусоргского. Хиль пел Фигаро в «Свадьбе Фигаро» Моцарта и в «Севильском цирюльнике» Россини, Януша из «Гальки» Монюшко, ведущие партии в «Евгении Онегине» и «Пиковой даме», графа Эльфора в «Чёрном домино» Обера. За исполнение последней партии Эдуард Хиль стал лауреатом фестиваля «Белые ночи».

В 1962 году певец впервые выступил с эстрадным репертуаром на сцене ЦДРИ в Москве, где молодого певца представил мэтр советской эстрады Леонид Утёсов.
В начале 60-х - солист "Ленконцерта", начал активно выступать на эстраде и стал одним из самых любимых и популярных исполнителей. Отличался высокой культурой исполнения песен, своеобразным певческим почерком. В 1977—1979 гг. преподавал сольное пение в ЛГИТМиКе. Среди его учеников такие разные исполнители, как Олег Погудин и Евгений Дятлов.
В 1991-1994 годах работал по контракту приглашенным певцом в знаменитом парижском кабаре "Распутин". Затем активно гастролировал по России и странам СНГ, выступал с концертной программой "Эдуард Хиль и сыновья". Был солистом-вокалистом филармонической организации "Петербург-концерт".
Эдуард Хиль — первый исполнитель песен «Лесорубы» и «Лунный камень» Аркадия Островского, «Песня о друге», «Голубые города», «А люди уходят в море» Андрея Петрова, первый исполнитель вокального цикла Валерия Гаврилина «Военные письма».
Эдуард Хиль исполнял такие популярные песни, как: «С чего начинается Родина», «Как провожают пароходы», «Как хорошо быть генералом», «У леса на опушке…», «Берёзовый сок», «Солнечная баллада», «Как, скажи, тебя зовут?», «На безымянной высоте», «Серёжка ольховая», «Я шагаю по Москве», «Трус не играет в хоккей», «Два брата», «А туман на луга ложится», «Письмо из сорок пятого», «Планету оборудуем на совесть», «Ходит песенка по кругу», «Это было недавно, это было давно», «Баллада о двух сердцах», «Счастливый день», «Зовут нас звезды», «Семёновна», «Зима».

Ушёл из жизни 4 июня 2012 года. Похоронен на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга.

Лидия Владимировна, Я тоже очень люблю песни Эдуарда Хиля. См музыкальную страничку.

Лидия Владимировна, спасибо  за песни Эдуарда Хиля! С удовольствием  посмотрела-послушала! Песни моего детства - черно-белое телевидение, "Голубой огонек"... Еще мне очень нравится его "Зима" (у леса на опушке)

Сегодня день рождения Анны Ахматовой

Как-то очень много в моей жизни связано с именем этой удивительной Женщины и гениального Поэта.



23 июня 1889 г. родилась
Анна Андреевна Ахматова
(Горенко, 1889 — 1966).

Ее первого мужа поэта Николая Гумилева расстреляли в 1921 году, второй муж, востоковед и переводчик Владимир Шилейко, из-за туберкулеза не дожил до 40 лет, а третий, историк искусства Николай Пунин, погиб в сталинских лагерях. Более десяти лет провел в лагерях и сын Ахматовой Лев Гумилев. А сама Анна Андреевна после постановления ЦК ВКП(б) 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград» была исключена из Союза писателей и лишена возможности печататься.

Анна Ахматова

РЕКВИЕМ
(Фрагменты)

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
— А это вы можете описать?
И я сказала:
— Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957, Ленинград

* * *

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

* * *

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.

[Ноябрь] 1935, Москва

* * *

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей —
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...

1938

Приговор

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

[22 июня] 1939, Фонтанный Дом

Распятие

Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене..."

1938

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

1940, Фонтанный Дом

................................

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

Осторожно - искусство! Осторожно - дети! Вспоминаю Сергея Владимировича Образцова. Спасибо Борису Михайловичу Бим-Баду, что напомнил нам об этой дате.



5 июля 1901 г. родился Сергей Владимирович Образцов, тонкий, глубокий, умный и сильный художник – режиссёр, актёр, писатель, график, руководитель Центрального театра кукол, театральный педагог, сценарист и кинорежиссёр, создатель документального киномонолога.

Скольких детей он обогатил образами из своих волшебных кукольных спектаклей, скольким взрослым подарил радость узнавания себя в смешных персонажах? Не счесть.

Его идеи живы, как и Театр кукол на Садовом кольце, рядом с которым стоит теперь памятник ему.

Выбрал я для вас, друзья, несколько таких живых идей из его статьи «Осторожно — дети» (1972 г.):

«Кто бы ни занимался воспитанием ребят средствами искусства, должен знать, что эстетическое воспитание — это средство к пониманию искусства.

Литература—это прежде всего искусство. Сильнейшее из видов искусств. Вызывающее эмоции.

Видимо, и программу по литературе следовало бы строить по возрастной последовательности, по воспитательным необходимостям. И, может быть, не столько заставлять читать, сколько научить видеть, наблюдать, рассказывать, описывать, сопоставлять. Без этого не научишься любить литературу. Вернее, ничего в ней не поймешь.

Чтобы понимать литературные произведения, нужно ясно ощущать, что каждый литературный герой не с неба свалился, не «выдумка», а рожден жизнью, что все они живут рядом с нами, вокруг нас.

Надо уметь узнавать их. Надо понимать, что чеховская Каштанка и сейчас бегает по улицам, разыскивая своего Федю. И Федя живет где-то рядом, может, учится в том же классе, ищет своего Шарика или Бобика, такую же Каштанку, как та, что жила много лет назад.

Учителю литературы надо вместе с преподавателем истории или биологии ходить с ребятами по историческим местам города или в музей, в лес, слушать зорянку или собирать мать-и-мачеху, чтобы потом ребята писали сочинения. Каждый ученик – разное. Про то, что увидел, понял, сопоставил, догадался. А иначе «Записки охотника» покажутся безумно скучными. Да такими они и кажутся ребятам на самом деле.

В искусстве без ассоциативной фантазии ни один человек ничего не поймет ни в детском, ни во взрослом возрасте. Ведь именно с ассоциативной фантазии-то и начинается «эстетическое воспитание». Как этот человек обрадуется тургеневскому, толстовскому или пушкинскому пейзажу? Как он поймет есенинскую фразу «Все пройдет, как с белых яблонь дым», если цветение яблонь не вызывало в нем до этого никаких ассоциаций, кроме возможного урожая?

Раньше всего, прежде всего надо разбудить в человеке цепную реакцию ассоциативной фантазии, а не задавать риторические вопросы вроде «Любила ли Ольга Ленского?». Тем более что пятнадцатилетняя девочка ответить на такой вопрос не в силах, ибо личного опыта и самонаблюдений на эту тему у нее недостаточно.

Без ощущения единства литературы и жизни, без того, чтобы именно окружающей жизнью заинтересовать ученика, в подлинное понимание литературы его не введешь. В лучшем случае станет начетчиком — пятерочником».

17 июля
70-летний юбилей отмечает композитор Алексей Рыбников,
заслуживший славу «отца русской рок-оперы».



Послушайте:
http://www.aif.ru/culture/person/rok-hity_i_muzyka_dlya_skazok_kak_aleksey_rybnikov_operedil_svoyo_vremya

Ольга Андреева пишет:

17 июля
70-летний юбилей отмечает композитор Алексей Рыбников,
заслуживший славу «отца русской рок-оперы».

Замечательный композитор, автор прекрасных произведений. Написал  музыку к рок-операм "Юнона" и "Авось" и "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты".
Но, уважаемая Ольга Ивановна, зачем же Вы его похоронили? Данная ветка посвящена тем, кого уже нет с нами, об этом и сказано в самом первом сообщении:

Цитата :

Речь пойдет об ушедших от нас известных людях

А Алексей Львович полон творческих сил и энергии, и, уверена, еще не раз порадует нас своими новыми творениями.

Сегодня, 25 июля - день памяти ВЛАДИМИРА СЕМЕНОВИЧА ВЫСОЦКОГО.



Его не стало 35 лет назад. Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, хотя официального сообщения о смерти не было - в это время проходила московская Олимпиада. Только над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: "Умер актер Владимир Высоцкий." Ни один человек не сдал обратно билет - каждый хранит его у себя как реликвию...
Проститься с Высоцким у Театра на Таганке собралась многотысячная толпа. Во время его похорон главное событие страны – Олимпиада – как будто остановилось. О соревнованиях в тот день не говорил никто. Людское море растянулось до Кремля. А люди всё шли и шли. Несли цветы и плакали. Похоронен поэт 28 июля на Ваганьковском кладбище.

20 августа в Москве умер актёр Лев Дуров. Ему было 83 года.

Российский актёр, режиссёр, народный артист СССР Лев Дуров родился 23 декабря 1931 года в Москве. Семья Дуровых принадлежит к знаменитой династии русских цирковых артистов. В 1967 году Дуров поступил в Московский драматический театр на Малой Бронной. В кино Лев Дуров начал сниматься в 1954 году. Он  сыграл более 200 ролей в театре и кине.
***
Еще одним гениальным актёром стало меньше , целая эпоха уходит с такими актерами. Меня всегда пленяла его доброта и интеллигентность - в каждом жесте, в каждом слове.
... Уходят люди, их не возвратить... (с)

На 52-м году ушел из жизни популярный актер сериалов «Молодёжка» и «Ликвидация» Игорь Арташонов.
Подробнее на НТВ.Ru: http://www.ntv.ru/novosti/1444736/?fb#ixzz3jRIbnavy

Прошло уже 33 года, как ее нет с нами. Целая человеческая жизнь. Возраст Иисуса Христа.


        «Проблемы поиска собственной манеры исполнения у меня никогда не было. Стыдно сказать, но я никогда не училась пению, а может быть, и не стыдно, потому что у меня другая профессия. И я все-таки не бездельничала…» - говорила Анна Герман.

Жизнь в страхе
        Она родилась в день влюбленных, в день, когда католический мир отмечает день святого Валентина. Родилась на одной из узких улочек пыльного узбекского городка Ургенча. Назвали ее в честь бабушки, Анной, а по меннонитской традиции, к имени Анна было добавлено Виктория. Правда, девочку, появившуюся тогда на свет, трудно было представить победительницей - слишком периферийным был Ургенч, и слишком трудно складывалась жизнь родителей малышки. Отец ее, бухгалтер Евгений Герман, был расстрелян в 1937г, когда его дочери было немногим больше года. Его, скромного немца, арестовали по ложному доносу и осудили на 10 лет без права переписки. Ирма, его жена, тогда и не догадывалась, что значит этот приговор, и поэтому еще долго лелеяла в себе надежду увидеть своего горячо любимого Женю. Но беда, как говорится, одна не приходит: в ряды политзаключенных попал и брат Ирмы. Бедная женщина осталась в Ургенче практически без поддержки - на руках с двумя детьми, Аней и ее младшим братиком Фредериком, и своей мамой, Анной Фризен. В почти отчаявшемся состоянии Ирма принимает решение ехать на поиски своих родных. Она оставляет в Ургенче детей и маму, садится в поезд и …
        Поезд едет в сторону Кузбасса, колеса перестукивают точно также, как несколько лет назад, когда она, выпускница одесского педагогического института, ехала по распределению в Среднюю Азию. Она, потомственная уроженка голландцев-меннонитов, в 19 веке осевших на Кубани, тогда и не подозревала, что спустя всего несколько лет ее происхождение будет играть такую важную в судьбе роль. Она помнила раскулачивание, когда колония Великокняжеское под Армавиром подвергалась зверским нашествиям большевиков, помнила, как разоряли ее соседей, какие безобразия творили «нововластвующие» на чугунолитейном заводе «Тиссен», но разве могла она предположить, что иностранные корни в ее любимой стране сыграют такую страшную и злую роль! Ирма воспитывалась на почитании к власти, в доме ее родителей, в Великокняжеском, всегда висел портрет царя. Но сейчас она не понимала, что эта власть от нее хочет, чем она провинилась перед этой страной. Ирма была согласна на скитания, лишь бы сохранить самые дорогие остатки своей семьи - маму и детей. В лагере под Сталинском она нашла брата, устроилась там учительницей, и как только получила первую зарплату, сразу же перевезла маму и детей в Сталинск. Покой был недолгим - брат Ирмы умер, и бедным женщинам не было смысла оставаться жить рядом с лагерем. Они возвратились в Узбекистан. По дороге от скарлатины умер Фредерик, заболела Аня. И снова скитания: Бухара, Джамбул… Жизнь впроголодь: кусок хлеба воспринимался как праздник, а на десерт изредка выпадало счастье погрызть засохший плод кураги. В Джамбуле Ирма снова устроилась учительницей в школу и одновременно подрабатывала на строительстве дороги… Две Анны, старая и малая, почти не видят свою кормилицу. Ирма вспоминала потом: «Каждый раз, провожая меня на работу, Аня залезала на высокую арбу и тоненьким, почти прозрачным голоском, затягивала: «Мы простимся с тобой у порога, и быть может, навсегда…» Слезы градом лились из материнских глаз всякий раз, как Анечка запевала эту песню. Тогда никто ни от чего не был застрахован и каждое свидание, действительно, могло оказаться последним…
        9 мая 1945г. торжественно объявили победу над фашизмом. В этот день Ирма, сидя в углу своей маленькой комнатки, слушала радио-тарелку. Она не знала радоваться ей, или готовиться к новым трудностям - ведь отец Анны, Евгений, по национальности немец, а победа над немцами могла стать «победой» над ее семьей. В тот момент Ирма дала себе слово: никогда и никому в жизни не рассказывать о немецких корнях своей дочери.
        Примерно в это же время судьба знакомит Ирму с молодым поляком, Германом Бернером. «Какое странное стечение обстоятельств, - подумала тогда Ирма, - у Ани фамилия Герман, а это добродушного хлопца зовут Герман. Наверное, это судьба». Герман очень трепетно относился к Ирме и предложил ей, взяв его фамилию, переехать в Польшу, к его родственникам. Ирма мгновенно согласилась: это был единственный шанс выехать из страны, в которой ее семью могли в любой момент расстрелять.
        И вот они уже в поезде переезжают русско-польскую границу. Ирма без сил садится на пол в поезде, и рыдает: неужели все позади, неужели они пересекли границу новой жизни, ведь она всю дорогу не смыкала глаз - не дай Бог, их кто-нибудь засечет, снимет с поезда… «Не думайте, что там вам будет лучше» - услышала она от проходившего мимо солдата…

Дебют в королевском костеле
        Искать родственников Германа в Польше оказалось делом непростым: клочок бумаги, на котором Герман когда-то написал для Ирмы нужные адреса, по дороге потерялся. В памяти остались только два названия - Новая Соль и Вроцлав. «Туда и отправимся» - решила Ирма. Найти Германа оказалось невозможным, от людей Ирма узнала, что он погиб на фронте. Во Вроцлаве они сняли комнатку в тесной коммунальной квартирке, Ирма устроилась учительницей, а Аня ученицей в школу недалеко от дома. Маленькой девочке с нуля пришлось учить польский язык, благо способности у нее к иностранным языкам были потрясающие (всего за десять лет Анна в совершенстве научится говорить не только по-польски, но и по-итальянски, по-английски, по - французски, и даже немного по-монгольски). После выпускного вечера у Ани состоялся серьезный разговор с матерью. «Я хотела бы учиться рисованию, - делилась она с мамой, - по-моему, у меня к этому неплохие способности». «Доченька, не забывай, что ты - будущая женщина и тебе создавать семью. Сможешь ли ты зарабатывать на рисовании столько денег, чтобы жить в достатке?» - спрашивала Ирма. Анна понимала, что профессия художника больших заработков не обещает, и поэтому решила пойти в университет, подала документы на факультет геологии, блестяще сдала вступительные экзамены и уже в сентябре слушала лекции о земле, о полезных ископаемых. Позже она скажет: «Профессия геолога многое дала мне понять и осмыслить в жизни, по-новому взглянуть на землю. Ведь я изучала то, на чем основан весь наш мир. Я изучала землю».
        Талант художника процветал и в университете: ее геологические карты и чертежи признавались самыми аккуратными и красивыми во всем ВУЗе. Однажды, правда, на геологической практике, Анна оставила карту под открытым небом, а сама убежала поболтать с подружками. Когда вернулась, к своему ужасу обнаружила, что гулявшая неподалеку корова съела университетскую собственность. «Пан профессор, - виновато проговорила студентка, пряча глаза от руководителя практики, - корова съела мою карту…». Слава Богу, пан профессор оказался снисходительным и простил нерадивой Ане эту оплошность, ведь он уже слышал, как она поет. Кстати, первый раз в жизни Аня на людях спела именно во Вроцлаве. Ее подруга Богуся выходила замуж и попросила приятельницу спеть на ее свадьбе. Богуся долго умоляла регента Королевского костела взять хотя бы на один раз никому не известную Анну Герман, чтобы та была солисткой хора на ее свадьбе. Старый пан, теребя бороду, с явным недовольством, выдавил: «Ладно, пусть придет, посмотрим!»… И вот свадьба. Аня, возвышавшаяся над всем хором, который разместился на балконе костела, стояла и в сопровождении органа пела «Аве Мария». У органиста дрожали руки, Богуся плакала. Это был успех. Успех, который подвигнул студентку геологии «сменить» профессию и стать певицей. «А я ведь и вправду магистр геологии, - шутя, вспоминала она, спустя несколько лет, -но наилучших результатов в исследовании местностей я достигла лишь тогда, когда заменила молоток геолога на свой собственный голос и напевала себе под нос всякие там песенки и мелодии. Кстати, характер и настроение моих песенок чаще всего зависели от тяжести моего рюкзака, набитого всякими геологическими штучками».
        Еще будучи студенткой, Аня начинает работать во вроцлавском самодеятельном театре «Каламбур» под руководством Шимона Шурмея (спустя почти полвека его сын, Ян Шурмей, станет режиссером фестиваля имени Анны Герман в Зелена-Гуре). Убегая с последних лекций на репетиции «Каламбура», Аня все больше втягивалась в культурную жизнь маленького Вроцлава. А тут еще самая близкая подруга Янечка Вильк оказала ей «медвежью услугу» - втайне от Ани она отправилась в дирекцию Вроцлавской эстрады и добилась прослушивания студентки Герман. «Девушка, мы не можем принять никого просто так, с улицы», - объяснял Янечке один из членов комиссии. Но Вильк была непоколебима: «Если вы ее не прослушаете, ее найдет кто-нибудь другой, и вам потом будет стыдно! Такого голоса вы еще не слышали!». Словом, Аня была поставлена перед фактом: завтра она в полдень должна предстать перед комиссией, которая набирает артистов. Выбора не было. Она пришла, спела несколько песен по-польски, несколько по-итальянски. Реакция нулевая. «Пани Герман, а вы можете еще что-нибудь спеть?» - спросил ее известный вроцлавский актер Ян Скомпский. Девушка испугалась: обычно просьба петь еще значит полный провал. Но она запела. Прослушивание длилось минут сорок. «Спасибо, пани Анна! Извините, что заставили вас так много петь, но мы впервые вместо прослушивания попали на настоящий концерт великолепной певицы. Вы приняты!» - сказал Скомпский, пожимая руку растерявшейся от неожиданности девушке. Ей сразу же предложили ставку в 4000 злотых, и через несколько дней она уже давала первый концерт.

Танцующие Эвридики
        В комнате, где сидела Аня, раздался стук в дверь. На пороге появилась высокая стройная девушка с распущенными волосами: «Простите, вы пани Герман? Можно войти?». - «Да, пожалуйста!». - «Меня зовут Катажина. Катажина Гертнер, - представилась незнакомка, - Я композитор, хотела бы показать вам пару песен. Можете называть меня просто Касей». Гертнер села за рояль, наиграла пару мелодий и Аня поняла - это та музыка, которая ей сейчас так необходима. «Сыграйте еще!» - просила она. Кася заиграла «Танцующие Эвридики». «Это моя песня! Можно только я кое-что в ней поменяю?» - ликовала Анна, и, получив согласие Гертнер, села за рояль. Песня буквально в считанные минуты преобразилась ее интерпретацией. «Великолепно! Давайте так и оставим!» - воскликнула сияющая от счастья Кася. В 1963г. Анна хотела петь «Эвридики» на фестивале в Сопоте, но ей не разрешили. Зато в 1964г. с этой песней она покорила не только Сопот, не только Ополе, но и весь мир! Весть о польке с неземным голосом долетела и до Советского Союза, и в этом же году Анну Герман включают в делегацию артистов социалистических стран для выступления в Москве на концерте в Доме киноактера. Вместе с Анной приехали Лили Иванова, Янош Коош, Карел Готт… После концерта в гостиной был небольшой фуршет, на котором к Анне подошла высокая женщина и через переводчика представилась: «Я редактор студии «Мелодия», Анна Качалина». «Добрый вечер, - улыбаясь ответила Анна на чистом русском языке, - я могу поговорить и без помощи переводчика». Качалина была удивлена: за несколько лет работы на «Мелодии» она видела немало зарубежных артистов, но никогда не встречалась с тем, чтобы иностранка говорила по-русски лучше, чем сами русские. Качалина предложила Герман записать на «Мелодии» несколько песен. Аня выбрала четыре: две польские («Свет звезды» и «Солнечный день») и две итальянские («Дай мне помечтать» и «Я вернусь»). Тогда в репертуаре будущей звезды советской эстрады не было песен на русском языке. Этот пробел Анна быстро восполнила благодаря Качалиной и уже через год на «Мелодии» вышел виниловый диск-гигант с песнями Анны Герман на русском, польском, итальянском и английском языках. В этом же году Анна дает 60 концертов почти по всем крупным городам СССР. В каждом городе у нее уже свои поклонники, на ее концертах всегда аншлаги, а после концертов подходят молодые люди и интересуются: «Скажите Анна, а вы замужем?». «Нет» - с грустью отвечает певица. И тогда следует непременное приглашение провести вечер вместе, погулять по городу. Анна всем отказывает, ведь в Польше ее ждет любимый человек…

Збышек
        Одним из теплых летних дней, когда в институтах заканчивалась сессия, молодой физик, выпускник Варшавского Политехнического института был вызван в кабинет начальства: «Пан Тухольский, завтра вы едете на практику во Вроцлав. Оформите поездку надлежащим образом». Збигнев собрал вещи, и утром следующего дня вышел из поезда на центральном вокзале Вроцлава. День выдался жарким, солнце палило, что есть мочи, и как назло на небе не было ни облачка. Дела на удивление Збигнев сделал быстро и чтобы не сидеть на вокзале, решил скоротать время на городском пляже. «Искупаться после такого жаркого дня - это как раз то, чего мне сейчас не хватает!» - внушал себе Тухольский. Раздевшись на берегу реки, Збигнев оглянулся вокруг в поисках «жертвы», которой можно было бы доверить сохранность своих вещей. Никто доверия не внушал, и только располагавшаяся неподалеку высокая блондинка в белой блузке и красной юбке привлекла внимание юного физика. «Пани, вы не могли бы посторожить мои вещи, пока я буду плавать?» - спросил ее парень. «Не вижу никаких проблем»- ответила блондинка, расстилая плед и доставая из сумки учебники по геологии. Через 20 минут Збигнев вернулся, слово за слово, так они и познакомились. Збигнев понял, что не хотел бы ни за что расставаться с этой девушкой, а Аня почувствовала, что ее сердце забилось не так, как всегда. Збигнев уехал и с тех пор искал всякую возможность приехать во Вроцлав повидаться со своей возлюбленной. Аня своих чувств не скрывала, она доверяла Збышеку и верила, что этот человек не сделает ей больно. Однажды она пригласила его к себе домой: «Збышек, мама и моя бабушка очень хотят с тобой познакомиться, приходи к нам!». За столом бабушка разливала чай, а Ирма угощала Збышека пирожками. Из разговора инженер понял, что Аня не только геолог, но и певица. По его просьбе она спела несколько песен. Там за столом, в тесной комнатке на ул. Тшебницкой, Збигнев Тухольский впервые услышал голос Анны Герман. «Она пела, а я понимал, что этот голос неповторимый. Уже тогда было понятно, что пение - это ее стезя» - вспоминал он позже. Через неделю Аня пригласила его на концерт. Этот концерт был первым в его жизни. А сколько их было потом…

Италия
        Итальянский язык Анна знала в совершенстве, итальянские песни любила и поэтому предложению от итальянской звукозаписывающей компании «CDI» на трехлетний контракт нисколько не удивилась. Одновременно предложение о контракте пришло из Германии. Но Анна выбрала Италию. Она свято верила в то, что в этой солнечной стране она сможет заработать денег, которых хватило бы на покупку квартиры для мамы и бабушки. Збышек все понимал, и хотя в глубине души был страшно расстроен отъездом любимой, Анне ничего не давал понять. Збигнев знал: он сильный, он справится с разлукой. И вот аэропорт Окенче, прощание с близкими, и Анна уже в самолете, который уносит ее в далекий Милан. Из вещей Анна прихватила только собственноручно сшитое платье, несколько экземпляров нот и новый итальянско-польский словарь с правилами грамматики…
        В аэропорту Милана Анну встретил представитель «CDI» и любезно представил ей ее нового опекуна Рануччо Бастони, который с этого момента становился ее личным импресарио. Не успела Анна войти в гостиничный номер, как Рануччо ее обрадовал: «Анна, завтра тебе предстоит встреча с журналистами на знаменитой Terrazza Martini, посему тебя следует приодеть». Он бросил чемодан Анны в шкаф, и через минуту они уже ехали в машине в поисках не закрытых вечером домов мод. В первом же салоне Анна ужаснулась тому, в чем она должна завтра появиться перед журналистами: ей подыскивали платье длиной чуть ниже колен. Анна, конечно, была смелой девушкой, но такая длина платья казалась ей неуместной при росте в 184 см. Как будут глядеть на нее прохожие? Мучения с выбором платья длились почти до полуночи, и Анна, не выдержав, указала на платье из джерси кораллового цвета и серебряные французские туфли: «Или вот это платье, или пойду в своем собственном!». Спутники были утомлены и согласились на выбор капризной славянки. Позже, Анна будет вспоминать: «Поверх всего полагалось накинуть пальтецо из искусственного меха розоватого оттенка. Именно только накинуть, ибо одеть его как следует я попросту не могла. Оно было мне узко в плечах, а рукава коротки. Волосы мне велено было распустить, но, поскольку они у меня вьются от природы, пришлось долго «распрямлять» их в парикмахерской. Но и без того я чувствовала себя как Офелия в сцене безумия. Я многое дала бы тогда за то, чтобы отправиться на эту встречу одетой в свое собственное платье, а волосы заплести в косу, перекинув ее на спину, - такая прическа, кстати, в тот сезон была очень модной. Нет, та девушка в розовом, с улыбкой позирующая для снимков, раздающая автографы, - это была не я».
        В то время на эстраде блистали Далида, Шер, Доменико Модуньо. В «CDI» были уверены, что славянка Анна Герман сможет всех затмить. Итальянская пресса, ежедневно выносившая фотографии Герман на обложки газет и журналов, главной темой обсуждения сделала ее «безупречный акцент прирожденной неаполитанки». На «CDI» выходит ее первый диск-гигант с итальянскими и неаполитанскими песнями, она выступает в «Олимпии» вместе с Далидой, принимает участие в «Евровидении», первая из «социалистических» певиц она принимает участие во всемирно известном музыкальном фестивале в Сан-Ремо. В Виареджо ее награждают «Oscar della sympathia» и приглашают принять участие в концертах в честь праздника газеты итальянской компартии «Unita». Первый концерт был назначен в г. Форли, недалеко от Милана…

Эстрада и автострада
        Форли - маленький городок на юге Италии, расположенный в горной местности, произвел на Анну самое приятное впечатление. Ее выход намечался ближе к полуночи, поэтому после долгой и утомительной дороги Анна поужинала и отдохнула в своем номере. Концерт проходил на открытом воздухе. Хозяйка гостиницы одолжила Анне теплую шаль, чтобы та не простыла на ночном прохладном ветру. На площади были расставлены столики, стулья и скамейки, обращенные к импровизированной сцене, на которую и вышла Анна. В Италии традиция - песня воспринимается как танцевальная мелодия, и поэтому нет ничего зазорного в том, что во время выступления артистов публика танцует. Но когда запела Анна, люди перестали танцевать, а только внимательно слушали ее. Она спела 12 песен, потом примерно столько же «на бис». На часах было около часа ночи. «Может, останемся здесь, в этой гостинице, а завтра на рассвете тронемся в путь? - попросила Анна Ренато, своего водителя, - Я очень устала». «Честно говоря, я тоже без сил, но в Милане у нас оплачены гостиничные номера. - парировал Ренато, - Собирай вещи и поехали!».
        Анна вернула хозяйке шаль, поблагодарила за теплый прием и села в машину. До Милана можно было добраться двумя путями: горной дорогой и автострадой. Ренато решил ехать по автостраде. Это, конечно, отнимало почти час, но зато дорога была освещенной. В дальнейшем именно это решение оказалось спасительным для обоих: на горной, неосвещенной дороге, аварию заметили бы не сразу, и шансов отправиться в мир иной было предостаточно. Через несколько лет Анна будет с ужасом вспоминать это ночное «путешествие», которое практически стоило ей жизни: «Итак, мы ехали по автостраде. Я много и громко говорила, не слишком даже себя к этому принуждая, поскольку вызванное концертом возбуждение держится обычно еще довольно долго. Часа два после выступления я не могу расслабиться, не способна заснуть. Думала также, что тем самым не дам задремать Ренато, и мы благополучно доберемся до Милана. Но двадцатилетний организм усталого юноши, очевидно, стремился устранить все, что мешало ему уснуть и таким путем восстановить жизненные силы. Внезапно нас несколько раз подбросило, как если бы машина нарвалась на ухабы, вместо того, чтобы скользить по гладкому, как зеркало, шоссе. Затем наступила тьма и тишина. Все свершилось за какую-то долю секунды. Я ощутила - отчетливо это помню - панический ужас при мысли о том, что могу заживо сгореть в машине. Чувство охватившего меня в ту минуту ужаса помню очень хорошо…».
        Катастрофа произошла. На скорости 160 км/час маленький спортивный «Фиат» улетел в кювет. Ренато прижало к рулю, а Анна, под воздействием дикой ударной силы, вылетела через лобовое стекло, пролетела 20 метров и упала на груду камней. Помощь пришла только утром. Ренато увезли в больницу, и когда он пришел в сознание, первым, что он произнес, было: «А как она?». «Кто?» - удивились врачи. «Анна. Анна Герман. Она была со мной в машине» - простонал Ренато. «Скорая» немедленно вернулась на место аварии и то, что увидели врачи, повергло их в шок…

Реабилитация
        Сломано было все: позвоночник, левая рука, левая нога, ключица, на голове рана. Шансы выжить равнялись нулю. Но не зря ее назвали Анна - Виктория! Виктория -Победа! И в этой страшной схватке со смертью Анна должна, просто обязана была выжить! В Италию моментально вылетели Збышек и Ирма. Когда они вошли в палату, Анна была без сознания (она не приходила в себя 14 дней). Узнать ее было трудно: волосы острижены, лицо изуродовано травмами. В коридоре Ирма прижалась к Збышеку и заплакала. Она не знала, что будет дальше. Все 14 дней она не отходила от постели дочери. Доктор, который лечил Анну, позвал Ирму к себе в кабинет и сказал матери эти слова: «Жить будет, ходить - не знаем, петь - никогда». Эти слова были сродни смертному приговору. Анна была похожа на мумию: гипс начинался от подбородка и заканчивался у пальцев ног. А ведь ей было всего тридцать с небольшим! Гипс не давал ей дышать. Большие от природы легкие были сжаты, как в панцире, каждое маленькое движение давалось с невыносимой болью. Была потеряна память, она не помнила ни одной своей песни. Когда кризис миновал, Анну на самолете транспортировали в Польшу, где курс лечения она проходила сначала в больнице, а потом дома. Несколько месяцев Анна потратила на то, чтобы хоть чуть-чуть восстановить подвижность суставов. Но согнуть руку в кулак она не могла еще долго. Постепенно вернулась и память, с помощью Збышека она пробовала делать первые шаги. Чтобы не привлекать внимание посторонних людей, Збышек поздно вечером увозил любимую в парк на окраине Варшавы, и там учил ее ходить вокруг старого пруда. Когда впоследствии Анну спрашивали, счастливый ли она человек, она всегда говорила: настоящим счастьем для меня был момент, когда я впервые смогла сидя на краю кровати взять в руки швабру, когда Збышек принес мне ведро с водой и тряпку, я окунала тряпку в ведро и вокруг себя мыла полы - настолько, насколько могла вытянуть руку.
        Все это время со всех уголков света Анне шли письма. Писали посторонние, совершенно незнакомые люди. Особенно много писем пришло из СССР, из Сибири. Письма шли мешками. Не зная домашнего адреса Анны, люди писали просто: Польша, Варшава, Анне Герман. И письма всегда находили своего адресата. Ответить всем не представлялось возможным, и Анна решилась на ответственный шаг: она пишет книгу своих воспоминаний, которую называет «Вернись в Сорренто?». Эта книга - ответ поклонникам, всем тем писавшим и переживавшим за нее в эти годы реабилитации…
        Однажды на глаза Анне попался небольшой сборничек стихов ее подруги Алины Новак. «Человеческая судьба» - было написано на обложке. «Надо прочитать» - решила Анна, и стихотворения полились перед ней. Стихи Алины оказались в тот момент для Анны тем воздухом, которого ей не хватало. Она садится за пианино, ставит перед собой этот сборник, и… одна за другой у нее рождаются мелодии к этим текстам: «Улыбайся каждому мгновению жизни. Улыбка должна всегда быть с тобой!».

Возвращение Эвридики[b][b][/b][/b]
        1970г. Варшава. Зал конгрессов Дворца Науки и Культуры - здание, подаренное Сталиным польской столице. В зале - тысячи людей, идет концерт, посвященный освобождению Варшавы. Среди участников - Анна Герман. «А что, и правда будет Герман?» - только и слышалось перед концертом… Анна приехала задолго до своего выхода на сцену. Честно говоря, она уже забыла запах кулис, предконцертную суету - ведь ровно три года она не выходила на сцену. Заламывая от волнения пальцы, она скромно сидела на стуле в коридоре и ждала своей очереди. Рядом разминались танцоры: они словно издевались над Анной, показывая, какие у них гибкие тела, как спокойно они играют руками и ногами. Догадывались ли они хотя бы о толике той боли, которую пришлось испытать Анне? И вот, долгожданный момент настал. Конферансье объявил выход Анны Герман, она, не чувствуя под собой пола, и ничего не слыша, выходит на огромную сцену. Что творилось в этот момент в зале, она не видела: несколько тысяч варшавян в едином порыве встали и скандировали ее возвращению. «Почему не вступает оркестр?» - удивилась про себя Анна. И тут пелена спала с ее глаз: она поняла, что зрители аплодисментами не дают оркестру вступить. Это продолжалось 45 минут. Зал ревел и содрогался, и только через 45 минут публика успокоилась, и Анна начала петь.
        Это был триумф. Все газеты писали о ее возвращении, на телевидении было снято несколько фильмов с ее песнями, а на «Польских награннях» вышла ее авторская пластинка «Человеческая судьба», которая по рейтингу продаж была признана «золотой».
        Предложения о концертах посыпались как из рога изобилия, но от многих пришлось отказываться: здоровье еще не настолько окрепло, чтобы можно было вернуться к прежнему ритму жизни.
        Милый Збышек, который все время был рядом, вдруг стал как-то насторожен. «Что-то случилось?- однажды поинтересовалась Аня. «Ничего особенного, просто я женюсь», - спокойно ответил любимый. У Анны перед глазами пронеслись все 12 лет: от встречи во Вроцлаве до этого момента ничего не предвещало беды. Збышек обнял Аню за плечи, наклонился и шепнул ей на ухо: «На тебе»…
        Свадьбу сыграли тихо и скромно, в Закопане, в присутствии лишь самых близких друзей.
        А через три года, в ноябре 1975-го, у Анны и Збигнева родился сынок, которого тоже назвали Збышеком. Теперь в их семье два Збышека: младший и старший. «Наш воробышек Бисюля» - так ласково называла своего малыша Анна. Бисюля родился мальчиком крупным, очень любил покушать и постоянно требовал к себе внимания. Бедная Анна то и дело стирала пеленки, готовила ему кушать, засыпала далеко за полночь, а утром, чуть свет, Бисюля начинал кричать, звать маму. Но больше всего на свете малыш любил слушать сказки… про трактора и про машины. И колыбельные тоже требовал особенные - технические. «Спи мой воробушек, спи, мой сыночек, спи, мой звоночек родной» - напевала Анна, присев на краю кровати. «Мамуня, спой лучше что-нибудь про трактора!» - перебивал ее «воробушек». В его детской не было никакой мебели и весь пол был засыпан подушками - Анна панически боялась, что Збышек упадет и разобьется. Она написала для него сказку - про птиц, которые прилетали и садились на сливу за окном. В подвале она вместе со Збышеком-старшим устроила каминный зал: там она могла спокойно репетировать новые песни, не боясь разбудить Бисюлю, который никак не любил этих репетиций: ведь после них мама всегда куда-нибудь уходила и приходила только поздно вечером. На самом деле, Збышек тогда и не подозревал, что ради него мама на два года прервала гастрольную деятельность, полностью посвятив себя ребенку, его воспитанию. В одном из интервью она говорила: «Наш ребенок не обязан нас любить. Это наша обязанность - создать для него такие условия, чтобы он нас любил. Родительский дом должен стать для него как порт для корабля: после долгого и утомительного плавания вернуться в гавань, и спокойно отдыхать».

Эхо любви
        В семидесятые годы каждый уважающий себя композитор считал за честь, чтобы его песню пела Анна Герман. Авторы буквально заваливали Анну просьбами исполнить их творения. Отказывать Анна не умела, и эту тяжелую обязанность она возложила на Качалину. Редактору всегда проще объяснить автору, что его песня не подходит, что это не для Герман. Надо сказать, Качалина блестяще справлялась с этой обязанностью. В.Шаинский, А.Пахмутова, В.Добрынин, А.Морозов, Е.Птичкин, А.Бабаджанян, Р.Майоров, А.Дементьев, Е.Мартынов, Л.Иванова - их песни Анна любила и записывала с огромным удовольствием…
        Как-то режиссер Евгений Матвеев решил снимать фильм по роману Петра Проскурина «Любовь земная». Мысль о том, что в этом фильме непременно должен звучать божественный голос Анны Герман, пришла к Матвееву мгновенно. Его осенило: он снял телефонную трубку, набрал номер композитора Евгения Птичкина: «Женя, извини, что так поздно! Родилась идея! Мы должны сделать песню для Анны Герман для нашего фильма!». Голос Матвеева дрожал от волнения, Птичкин сел за рояль и набросал мелодию. Чуть позже Роберт Рождественский напишет к этой песне слова. «Эта песня должна быть о необыкновенной, чистой любви» - пытался объяснить Евгений Семенович. «Я все понял - прервал его Роберт, -Слушайте: Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упруго, тебя я услышу за тысячи верст, мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг-друга…» Матвеев ликовал от радости, и буквально через день в Варшаву полетело письмо с клавиром «Эхо любви» и просьбой приехать на запись. Ответ был получен практически моментально: «Тональность такая-то. Вылетаю. Анна».
        Когда Анна приехала на студию, располагавшуюся в англиканской кирхе напротив Московской консерватории, оркестр кинематографии был уже готов. Дирижер попросил репетицию, но Анна, сняв туфли, встала за ширму солиста и сказала - «Давайте без репетиций! Запишем сразу!» Дирижер был в недоумении - как можно записывать без репетиции, но послушался и оркестр заиграл вступление. Когда Анна запела, у одного из скрипачей дрогнул смычок, оркестр расстроился. В аппаратной «Мелодии» плакали все - и Качалина, и Птичкин, и Матвеев. Плакали как женщины, не стесняясь своих слез. Допев «Эхо», Анна попросила еще дубль. Но тут в студию влетел Матвеев с криком: «Какой еще дубль?! Никакого дубля! Песня состоялась!» так мы до сих пор слушаем «Эхо любви», записанное всего с одного дубля, сразу. Явление очень редкое в истории звукозаписи.

Последние годы
        Анна была очень оптимистичным человеком. «Композиторы мне часто приносят грустные песни. Они хорошие, и тексты в них прекрасные, но мне почему-то не хочется их петь. Потому что они грустные. А я хочу петь о радостях жизни, о том, что надо радоваться каждому дню!» - говорила она ленинградскому журналисту Лии Спадони.
        В 1980г. Анна едет на последние в своей жизни гастроли - в Австралию, где должна была выступить по контракту. Она выступает на лучших площадках Сиднея, как вдруг болезнь внезапно дает о себе знать. Тромб в ноге не позволяет ей выходить на сцену, Анна прерывает гастроли, едет в Варшаву и с тех пор больше никогда не выходит на сцену. У нее обнаружили рак. Последствия катастрофы… «В один из дней Аня позвала меня к себе в комнату, где она лежала больная, - вспоминает Збигнев-старший, - и попросила принести Библию на немецком языке, которая досталась ей по наследству от бабушки. Две недели она, не отрываясь, читала, а потом сказала, что хочет принять крещение. Она крестилась в мае 1982г в веру христиан-адвентистов седьмого дня. Примерно в это же время она написала музыку к псалмам Давида, к молитве «Отче наш» и к «Гимну любви» апостола Павла. Эта запись чудом сохранилась: Аня за роялем берет гармонические аккорды и напевает слова молитвы - так, как пели люди для Бога в первобытные времена».
        Ее лебединой песней стала молитва. Она дала себе слово, что если снова победит болезнь, то не будет больше петь на сцене - а только в костеле, для Бога.
        Она умерла в ночь с 25 на 26 августа в военном госпитале в Варшаве. 30 августа, в день похорон, на евангелическом кладбище собралось несколько тысяч потрясенных варшавян. Все пришли проститься с «белым ангелом польской песни». Слез почти не было - просто никто не мог поверить в ее уход. Какая-то тяжелая атмосфера повисла в тот день над городом. Ей было всего 46. На ее надгробии выгравированы ноты 23 псалма Давида: «Господь - пастырь мой». Слова, определившие смысл ее жизни… А последними словами, сказанными Анной при жизни, были: «Мне не трудно уйти…»
        Анна Герман так и осталась в нашей памяти молодой, улыбающейся Эвридикой, ангельским голосом поющей о радостях жизни, о любви и о надежде…

Иван Ильичев
© Иван

Могила Анны Герман на евангелическо-реформаторском кладбище в Варшаве

Не представляю себе философию без рыцарей чести и человеческого достоинства.
Всё остальное — слова.
Мераб Мамардашвили



15 сентября (1930) родился Мераб Константинович Мамардашвили

http://mamardashvili.com/chronicle.html

Это здорово, когда помнят, верят, любят

4 ноября Игорю Талькову исполнилось бы 59 лет.


View My Video

28 ноября — столетие К.М.Симонова


Константин Симонов. Непогрешимость

Знаменитый писатель исследует психологию и логику Сталина и делает вывод, что перед смертью тирана страна стояла на пороге нового 37-го

Из неопубликованного

http://www.novayagazeta.ru/arts/70918.html

Прощальное стихотворение Эльдара Рязанова
Вечная память...

В старинном парке корпуса больницы,
кирпичные простые корпуса...
Как жаль, что не учился я молиться,
и горько, что не верю в чудеса.

А за окном моей палаты осень,
листве почившей скоро быть в снегу.
Я весь в разброде, не сосредоточен,
принять несправедливость не могу.

Что мне теперь до участи народа,
куда пойдет и чем закончит век?
Как умирает праведно природа,
как худо умирает человек.

Мне здесь дано уйти и раствориться...
Прощайте, запахи и голоса,
цвета и звуки, дорогие лица,
кирпичные простые корпуса...

(с) Эльдар Рязанов
Подробнее: http://liwli.ru/creativity/proshchalnoe-stikhotvorenie-eldara-ryazanova/

Памяти Сергея Есенина


В этом году исполнилось не только 120 лет со дня рождения Сергея Есенина, но и 90 лет со дня его трагической смерти. Поэт погиб в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года. Утром 28 декабря Сергея Есенина нашли мёртвым в ленинградской гостинице «Англетер».
Как же погиб Есенин? Было ли это самоубийство или убийство? http://subscribe.ru/group/mir-iskusstva-tvorchestva-i-krasotyi/10841504/

Вот и ещё один талантливый человек ушел...
Не стало актрисы Людмилы Ивановой...
Светлая память ей и низкий поклон! И огромное спасибо за её прекрасные роли и песни!